Доктор философии Петра Дитер — отмеченный наградами кинорежиссер и общественный деятель. В качестве режиссера она снимала фильмы во многих жанрах, уделяя особое внимание использованию визуального повествования. Будучи жертвой жестокого обращения с детьми и домашнего насилия, она увлечена созданием социального механизма для защиты жертв. Ее фильм «Возрождение» о домашнем насилии завоевал более двух десятков международных наград и был показан на фестивалях по всему миру. Фильм повлиял на новое законодательство о принудительном контроле в Калифорнии. За свой последний документальный фильм «Родительское отчуждение: Последствия» она получила награду в номинации «Лучший фильм» на кинофестивале Golden State 2022 и премию за лучший образовательный фильм на фестивале мультикультурного кино «Вселенная» 2022 года. Она является основателем Института «Жертва героя», где предоставляет ресурсы и поддержку жертвам неблагополучных семейных отношений, повышает осведомленность общественности и оказывает поддержку системных и социальных изменений. Сайт - https://victimtohero.com
21 октября 2011 года Родни Макколл получил новость, которую он так надеялся получить: он получил опеку над своим сыном Эриком Хейслеттом-Макколлом. После, по его словам, «долгой, трудной и жестокой битвы за развод и опеку», Макколл получил полную опеку над своим сыном, а его бывшая жена Хейслетт-МакКолл была лишена родительских прав. День должен был закончиться победой Родни Макколла, но вместо этого 21 октября 2011 года закончился тоской. «Тихий воздух позднего утра» сменился треском трех выстрелов. Карен Хейслетт-МакКолл дважды выстрелила в 8-летнего Эрика, а затем убила себя.
Источник https://www.youtube.com/watch?v=xn8dD-QL20g
Опубликовано 27 сентября 2022 г.
В честь Национального дня памяти жертв убийств 25 сентября мы провели интервью в прямом эфире с Родом Макколлом, отчужденным отцом, чей семилетний сын был убит отчуждателем - его бывшей женой. ВНИМАНИЕ: это интервью содержит дискуссии, которые могут показаться слишком волнующими некоторым зрителям. Это мероприятие организовано Институтом «Жертва героя». Ведущая — доктор Петра Дитер.
Петра Дитер. Сегодня история посвящена тому, когда родительское отчуждение убивает, поэтому, прежде чем мы действительно углубимся в эту историю, вы должны знать, что то, что мы обсуждаем сегодня, может быть очень тревожным и волнующим, это очень трагическая история. Так что этот вопрос на ваше усмотрение, это совет, чтобы вы знали, если вы считаете, что это будет для вас слишком волнующим, я бы посоветовала вам не смотреть это, так что будьте осторожны, когда смотрите это.
Меня зовут Петра Дитер, и сегодня мы хотели взять интервью у отчужденного отца, который трагически потерял своего 7-летнего сына, которого убила отчуждающая его мать, и это очень страшная и сложная история, о которой можно долго говорить. Поэтому я хотела сначала рассказать о конце этой истории. Привет, Род, большое спасибо за желание поделиться своей историей. Вы очень смелый, хотя я не думаю, что это вообще правильное слово для характеристики человека, который потерял свою семью. Я думаю, что мы сейчас мы дадим краткое изложение вашей истории, и затем у меня есть структурированный набор вопросов, потому что я хочу применить пятифакторную модель, которую специалисты обычно используют в судебно-медицинской экспертизе, чтобы проанализировать и диагностировать отчуждение родителей. А затем мы пройдемся и поговорим о 17 стратегиях отчуждения, а затем мы поговорим о том, какие были проявления отчуждения у ребенка. Так что, пожалуйста, расскажите нам, что произошло.
Род Макколл. Она подала на развод в марте 2010 года, пока меня не было дома. Она пошла и наняла адвоката, и она сказала, что мы собираемся заключить мировое соглашение по-дружески, и это вроде как хорошо. Ну, в любом случае, я пошел навестить своих родителей, вернулся, и она как раз собирала все мои вещи и сказала, что у меня есть сарай для хранения. Поэтому я перевез кучу вещей. Все вроде начиналось хорошо, пока я не начал задавать вопросы о том, что она делала. Ее парень переехал в дом примерно через 10 дней после того, как она выгнала меня, и первые пару месяцев было немного тяжело встречаться с Эриком, потому что он был в детском саду. Я подумал, пусть пройдет лето. Потому наступает осень, и начинается школа, он учится в первом классе, ну, а потом все начинает разваливаться она начинает играть во всякие игры ну, не позволяет мне принести Эрику игрушки или одежду. Это немного расстраивало, потому что она была профессором в колледже, а я был учителем в средней школе, и она зарабатывала намного больше денег. Я пытался начать, начать заново с нуля, но тогда в октябре мне позвонили из CPS и они хотели меня опросить, поэтому я пошел к ним, тогда я впервые узнал, что она заявила, или Эрик заявил о сексуальном насилии, и это не понятно откуда взялось. Она подала на развод в середине марта 2010 года, а уже была первая половина октября.
Я как-то случайно проезжал мимо, потому что моя квартира и их дом были всего в нескольких милях друг от друга, и поэтому я вышел из магазина, там был торговый центр, я увидел их в кабинете врача, и поэтому я подошел и спросил что происходит, кто болен. Эрик начинает мне складно говорить: «Папочка, почему ты заставляешь маминого парня уехать из дома, я ненавижу твоего адвоката», и все такое. Это меня сбило с толку. Я удивился, почему он знает о таких вещах. Это было за пару недель до того, как мне позвонили из CPS. Я пришел и объяснил, что мать Эрика уже раньше подавала заявление по поводу того, что я так сильно его отшлепал, что оставил отпечаток ладони на его заднице. Они расследовали, но даже Эрик не смог подтвердить эту историю, поэтому я напомнил им об этом и сказал, что она имеет опыт в таких делах, у нее есть опыт работы в полиции, она была офицером полиции. Я сказал, что она имеет степень магистра социологии, степень доктора криминологии и преподает виктимологию в одном из местных университетов. Я сказал, что она здесь играет в свою игру. Сотрудницей CPS была молодая девушка, 23-24 года, наверное. Она мне не поверила, и это было во вторник, в четверг они пошли и взяли показания у Эрика в школе. Мне позвонили в четверг вечером и сказали, что их решение вступает в силу немедленно и что я больше не могу пойти навестить Эрика, мое посещение было отложено. Я иду на работу в пятницу, меня приводят к директору, и он говорит, что мы собираемся отпустить вас прямо сейчас в отпуск, из-за этих расследований и обвинений. Поэтому я ушел в неоплачиваемый административный отпуск.
