КАРЕН ВУДОЛЛ. COVID-19 И ВАШ ОТЧУЖДЕННЫЙ РЕБЕНОК

Карен Вудолл (Karen Woodall)  – известный психотерапевт, ведущий специалист по отчуждению родителей Великобритании, один из ведущих судебных экспертов по родительскому отчуждению, автор статей и книг по данной теме, работает более 10 лет в качестве психотерапевта и директора собственной частной «Клиники разлуки» в Лондоне, занимаясь практикой воссоединения отчужденных родителей и детей. Имеет личный опыт отчуждения родителя, в детстве сама была отчуждена от отца. Блог - http://karenwoodall.blog/

COVID-19 И ВАШ ОТЧУЖДЕННЫЙ РЕБЕНОК

 

Источник: https://karenwoodall.blog/2020/03/15/covid19-and-your-alienated-child/

Опубликовано 15 марта 2020 г.

            Сейчас  необычные времена. Поездка по Лондону на наш семинар по терапевтическому воспитанию вчера была очень приятной. Отсутствие людей, например отсутствие рулонов туалетной бумаги на полках в супермаркете, что-то влияет на мозг, это активирует наш биологический импульс к выживанию. Страх заразителен, он вызывает беспокойство и замешательство, заставляет нас зависеть от инстинктов выживания. Когда мы видим отсутствие людей на улицах, это напоминает нам, что есть, чего бояться.

            Я стояла  в нашем местном супермаркете пару дней назад в очереди, чтобы заплатить за покупки, и мой взгляд уперся  в заголовки дня на газетном стенде:

            Когда я стояла, ожидая, пока покупатели-паникеры опустошали свои тележки  с рулетом и макаронами (я не могла бы поверить, что это правда, если бы мне кто-то рассказал об этом, но передо мной люди действительно покупали связки рулонов туалетной бумаги и макароны навалом), я задумалась о  влияние этого явления, которое быстро  распространилось по всему миру, на детей, уже самоизолировавшихся  от своих родителей, потому что они страдают от родительского отчуждения.

            Я знаю, как отчуждение работает у детей. Это защитный механизм, вызванный психологическим расщеплением, который скрывает здоровую часть ребенка за ложной личностью, которая состоит из нескольких частей. Эти части отчужденного ребенка (которые вопреки тому, что говорится в других местах в Интернете, являются не диссоциативными - то есть множественными личностями - но проницаемыми частями, вызванными травмирующим воздействием давления со стороны родителя), - вот как ребенок справляется с невозможным положением, в котором он оказался.

            Понимание того, как отчужденные дети перемещаются между этими частями своей личности, означает знание того,  что всегда есть часть личности отчужденного ребенка, которая знает о своем отвергаемом родителе и которая беспокоится о нем и жаждет встречи с этим  родителем. Эта часть личности ребенка является здоровой частью, которая скрыта защитной структурой. В то время как эта часть личности остается бессознательной  в течение большей части времени (цель защитных механизмов состоит в том, чтобы держать такие вещи в бессознательном состоянии для защиты психики ребенка от разрушения), в самые напряженные (стрессовые) моменты жизни ребенка защита может ослабнуть или сломаться, и ребенок приходит в полное сознание своего  чувства любви, беспокойства и тоски по родителю, которого он отвергает.

            Пандемия COVID-19 - это один из тех важных моментов и заголовков, которые предупреждают, что семьи могут потерять своих  близких, это именно тот тип психологического спускового механизма, который может ослабить у ребенка психологическую защиту и позволить проявиться истинным чувствам ребенка.

            Напряженная обстановка вокруг нас побуждает заботиться друг о друге. В разгар накопления запасов и панических покупок нам говорят, что наше выживание будет зависеть от альтруизма, а не от жадности и личных интересов. Люди начинают думать о своих соседях, о пожилых людях и тех, кто самоизолируется. Новые поведенческие паттерны, помимо психологической реакции  на страх, начнут появляться, и они будут основываться на солидарности и поддержке благополучия друг друга.

            Сейчас самое время сообщить своему отчужденному ребенку, что Вы есть, что Вы здоровы и что Вы думаете о своем ребенке. Сейчас настало время быть родителем, которым Вы являетесь, и сообщить своему ребенку, что вы все еще здесь. Если Вы дедушка и бабушка, сейчас самое время дать понять внуку, что ваша семья окружает его, защищает его и думает о нем. Пришло время всем отчужденным семьям показать своему отчужденному ребенку, как выглядит здоровая семейная любовь и забота.

            Потому что ваш ребенок уже самоизолирован с помощью психологического защитного механизма, который он был вынужден использовать. Ваш ребенок уже отрезан от Вас и беспомощен, чтобы справиться со своими заботами и страхами, и он не может обратиться к Вам, чтобы проверить, что Вы все еще любите его. Если все, что Вы можете сделать в качестве родителя в это время, это отправить вашему ребенку пакет с дезинфицирующим средством для рук (если вы сможете его найти) или простую записку, чтобы напомнить ему, что нужно мыть руки, не прикасаться к   лицу и что в его возрасте  риск заболевания минимален, а Вы позаботитесь о бабушке и дедушке, этого будет достаточно. Если вы не можете этого сделать, достаточно поста в социальных сетях (да, они действительно читают Ваши посты) о том, как заботиться друг о друге и о семьях, поддерживающих друг друга. Вы не получите ничего от этих своих маленьких действий, но Вы дадите детям  здоровое воспитание, которое они получили бы, если бы они не блокировали Вашу помощь из-за своего самоизоляционного поведения.

            Вы не перестаете быть родителем, когда ваш ребенок самостоятельно изолируется, потому что он отчужден. Тот факт, что ваш ребенок использовал защиту от разделения себя и проецирования негатива  на Вас, не означает, что больше Вы не являетесь его родителем. Все поведенческие проявления расщепления призваны заставить Вас уйти. Если Вы им подчиняетесь, вы просто следуете желаниям и чувствам родителя, вызвавшего это расщепление у ребенка, родителя, который с большей вероятностью больше заботится о своих собственных чувствах, чем о чувствах ребенка, родителя, который не может обеспечить здоровый образ жизни и  уход за ребенком. Это оставляет отчужденного ребенка без каких-либо здоровых родителей вообще. Примите во внимание потребности родителя, который является причиной родительского отчуждения, Ваш ребенок также вынужден защищаться от него, блокируя свою любовь к Вам. Из-за этого самоизолированные, отчужденные дети страдают от пренебрежения к  своим потребностями, поэтому важно показать им, что Вы все еще являетесь родителем.

            Вчера при проведении нашего мастер-класса  для родителей мы узнали истории от отца и от матери, которые вернули своих детей  после переезда. Эти родители, чьи дела рассматривались с разницей в десять лет, рассказывали свои истории о том, как дети отчуждаются и что происходит, когда они возвращаются домой. Эти родители никогда не встречались до вчерашнего дня, они живут за сотни миль друг от друга. Каждый говорил о процессе восстановления, который их дети прошли от отчужденного состояния ума до интегрированного состояния ума. Их дети очень разные, но истории, которые мы слышали, с разницей почти в десять лет, были невероятно похожи, и путь выздоровления ребенка был почти точно таким же.

            Это богатое по содержанию свидетельство из реальной жизни предоставляет нам базу знаний для построения маршрутов лечения, которые работают для отчужденных детей. Оно показывает нам, что во время активных фаз отчуждения дети все еще на некотором уровне осведомлены о здоровых чувствах, которые  они имеют по отношению к родителю, от которого они вынуждены отказаться. То, как дети перемещаются между проницаемыми частями своей личности, вызванными расщеплением эго, объясняет, каким образом некоторые дети быстро выходят из отчуждения (в считанные секунды для некоторых детей), а также то, как другие проходят гораздо более длительный, гораздо более непредсказуемый путь к выздоровлению.

            Прежде всего, эти тематические исследования говорят нам, что во время активных фаз отчуждения жизненно важно, чтобы отчужденный родитель  продолжал сигнализировать о своем выживании своему ребенку, потому что в будущем наступят  времена, когда восстановятся  подавленные  части личности ребенка и их добрые чувства к Вам будут снова доступны для них.

            Эта пандемия COVID-19 является одним из таких экстремальных случаев, и я считаю, что все отчужденные дети будут в отдельные  моменты в ближайшие недели и месяцы беспокоиться о Вас и надеяться, что с Вами все в порядке.

            Вы являетесь их родителем, в эти необычные времена жизненно важно показать им, что Вы все еще здесь.

Замечание от Ника Вудолла:

            Я также вижу эффект COVID-19 в моей практике, когда некоторые родители сообщают об изменениях в ответах своих отчужденных детей. Возможно, мы не должны удивляться тому, что поведение, связанное с поиском близости, активируется во времена повышенной тревоги. Как предполагают Нолте и др. (2011), «биологическая активация системы привязанности ребенка после стресса влечет за собой скоординированное поведение, направленное на реагирование на стресс путем привлечения внимания и обеспечения близости и защиты фигур привязанности».

            Другими словами, стресс и беспокойство стимулируют биологическую функцию системы привязанности, которая, в свою очередь, может помогать  ребенку с психологическим расщеплением личности. У детей или взрослых детей, которые стали отчужденными, если эта стимуляция достаточно значительна, если  отчужденный  объект остается достаточно доступным ребенку, разумно полагать, что в этот период возможны динамические изменения. Отчужденные родители, которые по-прежнему настроены на воссоединение с ребенком, не должны быть пассивными и могут, как предлагает Карен, найти способы усилить любой потенциал для изменений, сигнализируя ребенку о том, что они доступны, чтобы обеспечить любовь  и заботу, к которым стремится ребенок.

            Литература: Nolte, Guiney, Fonagy, Mayes & Luyten (2011). Межличностная регуляция стресса и развитие тревожных расстройств: основанная на привязанности основа развития. Границы в поведенческой неврологии, 5: 55.

КОММЕНТАРИЙ

Hopeful

15 марта 2020 года в 14:31

            Большое спасибо за этот последний пост. Я думаю, что это самое ясное описание отчуждения, которое Вы сделали за все время, и теперь я понимаю  это так ясно. Я уже написал своим четырем детям (сейчас всем по двадцать). Я очень переживаю за них, и мне не пришло в голову, что они будут беспокоиться и обо мне. Я печатаю и у меня по щекам текут струйки слез. Я тоже спрашиваю себя, даст ли эта пандемия им смелости протянуть руку. Это отчуждение было очень длительным  для них, и теперь они уже взрослые. Вы имеете дело с некоторыми очень нездоровыми людьми, и я не хотел бы приближаться к любому из них сам, пройдя через все то, через что я прошел. Спасибо за Вашу работу, которую вы проделали и продолжаете делать от нашего имени. Именно из-за Ваших ободряющих слов  я могу жить в надежде, что однажды и, возможно, скоро, мои четверо прекрасных детей смогут вернуться, и мы сможем исправить нанесенный ущерб. Спасибо и удачи Вам.

ЛЮБОВЬ В ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ  ВРЕМЯ

Источник: https://karenwoodall.blog/2020/03/17/love-in-extraordinary-times/

Опубликовано 17 марта 2020 г.

            Мы живем в самые необычные времена, когда все люычные правила жизни нарушены. Вчера снова делая покупки, я почувствовала, как страх и беспокойство нахлынули на меня, когда я столкнулась с пустыми полками. Независимо от того, насколько мы стараемся быть спокойными, независимо от того, как мы обдумываем происходящее, наши биологические системы выживания срабатывают, и мы боимся не бежать вместе со стадом.

            Нам нужны эти рулоны туалетной бумаги. Не потому, что COVID-19 вызывает у нас расстройство желудка, а потому, что нас заставляют мыслить катастрофически, когда наихудший сценарий подавляет рациональное поведение. Если другие покупают рулоны туалетной бумаги, либо они знают что-то, чего мы не знаем, либо они действуют  разумно, а мы – нет,  так мы вынуждены думать. В любом случае, страх заразителен, и когда возникает угроза нашему выживанию, такой  тип поведения срабатывает в первую очередь.

            В воскресенье я писала о COVID-19  и Вашем отчужденном ребенке. Сегодня я пишу о COVID-19   и о Вас, о себе, о всех нас. Это угроза, с которой мы не сталкивались прежде, и она больше не идет к нам, она среди нас. Настало время для всех нас позволить этой волне страха и заразы превратить нас во что-то другое. Настало время для нас, чтобы породить альтруизм внутри всех нас. Сейчас время любви.

            С тех пор, как я написала в воскресенье о COVID-19   и Вашем отчужденном ребенке я получила сообщения со всего мира, в которых говорится, что это правда, что у детей возникает желание связаться отчужденными родителями и проверить живы ли они. Это, конечно,  происходит не всегда, но это образец поведения, который подтверждает для нас, что любовь никогда не умирает. Я даже читала  сообщения о том, что родители, которые долгие годы изолировали  своих детей от других родителей, изменяют сейчас  свое поведение. В эти необычные времена обычные  правила не применяются, и сейчас самое время увидеть, из чего мы все сделаны.

            Превращение страха, вызвавшего панические покупки, во взаимопомощь и поддержку уже происходит во всем мире. Растет число сообщений о создании групп по месту жительства для проверки пожилых людей и покупок для тех, кто находится в изоляции. Для тех, чьи дети изолированы от них из-за отчуждения, сейчас самое время объединиться, чтобы найти новые способы помочь друг другу и новые способы дать понять детям, что их родители все еще живы  и все еще любят их.

            В субботу на нашем семинаре по терапевтическому воспитанию мы обсудили силу историй о том, как другие родители воссоединились со своими детьми, а также проблемы, с которыми они сталкиваются в процессе восстановления детско-родительских отношений. Отзывы участников семинара говорят нам, что именно эти истории в сочетании с советами и информацией имеют наибольшее значение.

            Это те пути самопомощи и поддержки, которые приходят из этого необычайного времени в нашей жизни. Наша взаимозависимость на протяжении всей жизни станет  нам понятна. Мы не сможем пережить это, не работая вместе, и мы сделаем весь мир лучше, когда помогаем друг другу.

            В течение этого времени, когда все поездки отменяются, и мы вынуждены оставаться дома, мы будем работать над нашим новым учебником и курсом терапевтического воспитания. Наряду с этим мы будем помогать родителям установить новый способ взаимодействия друг с другом, основанный на принципах терапевтического воспитания, помогающих отчужденным  детям выздороветь.

            Настало время  взаимной поддержки, и это будет нашей целью. В то время, когда дети будут испытывать беспокойство, страх и нуждаться в родителе, которого они вынуждены были отвергнуть, наша работа будет заключаться в том, чтобы помочь этим родителям оставаться сильными и постоянно сигнализировать о том, что они все еще здесь.

            Любовь в экстремальное  время. Это единственное, что остается нам.

 

СТАТЬИ ПО ТЕМЕ

КАРЕН ВУДОЛЛ. РОДИТЕЛЬСКОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ ИЗНУТРИ

КАРЕН ВУДОЛЛ. МИР ОТЧУЖДЕННОГО РЕБЕНКА И КАК ПЕРЕЖИТЬ ОТЧУЖДЕНИЕ РОДИТЕЛЮ

ДОКТОР ЭМИ БЕЙКЕР. СОВЕТЫ ОТЧУЖДЕННЫМ РОДИТЕЛЯМ В 2019 ГОДУ

КАРЕН ВУДОЛЛ. НОВОГОДНИЕ ПОСЛАНИЯ ДЛЯ ОТЧУЖДЕННЫХ РОДИТЕЛЕЙ

КАРЕН ВУДОЛЛ. НОВОГОДНЕЕ ПОСЛАНИЕ ОТЧУЖДЕННЫМ РОДИТЕЛЯМ НА  2020 ГОД

 

ДЖЕНИФЕР ХАРМАН И ДР. ПРИЧИНЫ ОТЧУЖДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ РОДИТЕЛЯ

Доктор философии Дженифер Харман является  доцентом кафедры  психологии в Университете штата Колорадо (США).  Она получила докторскую степень по социальной психологии в Университете штата Коннектикут в 2005 году и специализируется на изучении семейных отношений. Она также имеет две степени магистра в Педагогическом колледже Колумбийского университета по психологическому консультированию и несколько лет работала консультантом по вопросам семьи и токсикомании. Доктор Харман – известный ученый, она опубликовала много рецензируемых статей и глав книг,  регулярно представляет  свои исследования на научных конференциях по всему миру. В течение  последнего десятилетия  основное внимание ее исследований уделялось изучению отчуждения родителей.

Доктор философии Эдвард Крук является доцентом социальной работы в Университете Британской Колумбии (Канада) и специализируется на детской и семейной политике. Будучи семейным социальным работником в Канаде и Великобритании, он работал  в области социального обеспечения, защиты детей, занимался школьной  социальной работой, социальной  работой в больницах и семейными консультациями. В настоящее время он преподает и практикует в области медиации и наркомании. Он автор многих книг, в том числе «Равные родительские права: социальная справедливость после развода». Он является президентом Международного совета по вопросам совместного воспитания.

Доктор философии Дениз Хайнс  занимается исследованиями насилия в семье и сексуального насилия с акцентом на профилактику, вмешательство и государственную политику. Она является доцентом кафедры психологии в Университете Кларка (США).

ДЖЕНИФЕР ХАРМАН И ДР. РОДИТЕЛЬСКОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ: НЕПРИЗНАННАЯ ФОРМА НАСИЛИЯ В СЕМЬЕ (Часть 6)

Jennifer J. Harman  университет штата Колорадо

Edward Kruk университет Британской Колумбии

Denise A. Hines университет Кларка

Источник:     Psychological Bulletin, APA 2018, Vol. 144, No. 12, 1275-1299 http://dx.doi.org/10.1037/bul0000175

Этот документ защищен авторским правом

Автор: Американская Психологическия Ассоциация (АРА) или один из ее членов.

Эта статья предназначена исключительно для личного использования и не предназначена для коммерческого  распространения

ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ:

ОР – отчуждающий родитель, родитель, который выполянет действия, приводящие к отчуждению ребенка (детей) от второго родителя (целевого)

ЦР – целевой родитель, родитель который теряет детско-родительские отношения с ребенком (детьми) в результате действий отчуждающего родителя. 

IPV – семейное насилие со стороны интимного партнера или родителя.

Умысел и характеристики лица, совершающего психологическую  агрессию

            Независимо от того, по какой причине  совершаются акты агрессии, они очень вредны для своих жертв. Например, независимо от умысла, убийство другого человека причиняет большой вред многим, причем не только с точки зрения потери человеческой жизни, но и с точки зрения воздействия, которое это деяние оказывает на других людей в жизни умершего (например, членов семьи и друзей, ценности  для общества). Намерение становится важным, когда принимаются решения о том, как реагировать на агрессивные действия. Например, есть много причин, по которым кто-то может убить другого человека, к примеру, по ошибке (например, из самозащиты), после того, как его спровоцировали (например, преступления в состоянии аффекта), либо с умыслом (например, умышленное убийство). Эти причины важны для расследования судебных дел против убийцы, поскольку намерение убийцы определяет, расследуется  ли преступление как убийство первой или второй степени, или как добровольное или недобровольное непредумышленное убийство.

            Некоторые исследователи родительского отчуждения предположили, что ОP намеренно ведут себя таким образом, настраивая ребенка против другого родителя (Whitcombe, 2014) и их поведение определяется  “враждебностью” (Lowenstein, 2015). Враждебная агрессия-это незапланированная агрессия в ответ на воспринимаемую угрозу или провокацию (Anderson & Bushman, 2002) и, как мы обсудим ниже, многие ОР предрасположены почти автоматически реагировать  с враждебностью по отношению к ЦР и даже к своим собственным детям из-за патологических черт и расстройств  (например, пограничного  расстройства личности) и глубокой собственной детской травмы (например, сексуального насилия в детстве, Lorandos, 2013). Хотя некоторые эксперты утверждают , что в некоторых случаях  родительские отчуждающие поведения происходит непреднамеренно (Whitcombe, 2014), мы считаем, что”непреднамеренный " в данном случае является неправильным определением. Скорее всего, такие действия могут быть заранее непланированными или автоматическими реакциями на ЦР и/или ребенка, но они все-таки являются преднамеренными. Родительское отчуждающее поведение также может быть тщательно спланировано, особенно в состязательных ситуациях, таких как суд по семейным делам. Когда ребенок ненавидит и отвергает ЦР без явных или оправданных причин, важно признать, что ОР, вероятно, индуцировал  свои чувства ребенку. В этом случае ребенок по существу является "орудием войны" или "оружием" против ЦР (Smith, 2016), и является непреднамеренной жертвой в агрессии ОР. Поэтому ОР намеренно участвуют в инструментальной агрессии, “вооружая" своего ребенка против ЦР. В случаях родительского отчуждения большинство детей имели очень положительные отношения с ЦР до начала отчуждающего поведения ОP, и поэтому ребенок позже просто служит в качестве посредника (орудия мести)  для ОP, чтобы повредить ЦP. Вполне вероятно, что многие ОР не осознают того влияния, которое их поведение оказывает на детей, потому что они сильно  заняты или одержимы причинением вреда ЦР.

            Одна из стратегий предотвращения агрессии и вмешательства в жестокие отношения заключалась в выявлении симптомов нарастания отчуждающего поведения (Rodriguez, Gracia, & Lila, 2016), таких как идентификация личностных характеристик и ситуационных факторов, которые приводят к намерению действовать агрессивно. Например, такие  расстройства личности, как нарциссизм, пограничные и социопатические расстройства, были определены как преобладающие среди ОР (Cunha Gomide, Camargo, & Ferdandes, 2016; Gordon, Stoffey, & Bottinelli, 2008;Harman & Biringen, 2016).

            ОР, как правило, злобны, ревнивы, эмоционально хрупки и их самооценка зависит от мнения других лиц (даже от своих детей). Также сообщается, что отчуждающие родители импульсивны,  имеют плохой контроль за своими действиями, плохое управление личными границами, видят мир дихотомически (например, черно-белым, т.е. или все- хорошо или все плохо; Stahl, 2004), отказываются брать на себя ответственность или за свои действия, настаивают на своей "правоте" и не испытывают угрызений совести или чувства вины за свое поведение (по отношению к ЦР, Kruk, 2015). Проблемы привязанности также являются факторами, связанными с эскалацией родительского отчуждающего поведения (Harman & Biringen, 2016). Отчуждающие родители чувствуют угрозу от любви своего ребенка к другому родителю (тревога привязанности), и ЦР сообщают о значительном увеличении степени родительского отчуждающего поведения после длительного времени воспитания  ребенка ЦР. Поскольку основное внимание в нашей статье уделяется отчуждающему поведению и самим результатам, мы отсылаем читателя к другим источникам для получения более подробной информации о характеристиках ОP (например,Harman & Biringen, 2016; Kruk, 2015).

Используется ли  родительское отчуждающее поведение умышленно?

            Межкультурные исследования показывают, что жестокое физическое насилие (например, удушение романтического партнера или ребенка) воспринимается как непростительное и неоправданное в большинстве человеческих культур мира (например, Fakunmoju и др., 2013), поэтому намерение причинить вред предполагается, когда лицо совершает такое деяние. Но как быть с теми поступками, которые воспринимаются как более “социально приемлемые"?” Согласно исследованиям Harman, Biringen, Rata-jack, Outland, Kraus, (2016a) оказалось, что хотя родительское отчуждающее поведение воспринимается взрослыми негативно, оно более “приемлемо”, когда это делают матери, чем когда это делают отцы. Влияют ли культурные вариации того, что считается " оскорбительным” (Реisig & Miller, 2009) на то, как мы воспринимаем виновность лица? Как эти представления  влияют на то, как воспринимается вред?

            Юристы и специалисты в области психического здоровья, правозащитники  и обычные граждане  утверждают, что родительское отчуждающее поведение оправдано, когда другой родитель является жестоким, психически больным или опасным (например, Coffman, 2017; Meyer, 2011). Термин "оправданное отчуждение“ использовался для того, чтобы подразумевать, что отказ ребенка от ЦР оправдан, поскольку ЦР является оскорбительным или ”плохим", и что преднамеренное отчуждающее поведение, которое использует ОР является приемлемым.

            Название родительского отчуждения "оправданным отчуждением" отражает непонимание разницы между родительским отчуждением и самоотчуждающим поведлением.

            Самоотчуждающее поведение -это такое, когда  родитель сам вредит своим отношениям со своим собственным ребенком, как правило, из-за собственных недостатков (например, навыков воспитания;  Ellis & Boyan, 2010). В отличие от этого, родительское отчуждающее поведение - это те виды поведения, которые ОP совершает против ЦP, чтобы повредить ЦP и повредить или разрушить отношения между ребенком и ЦP. Это различие важно, потому что самоотчуждение относится к поведению в рамках отчужденных отношений родитель-ребенок, которые являются результатом поведения отчужденного родителя; родительское отчуждающее поведение относится к отчуждающему поведению, которое совершается ОР с целью нанесения вреда ЦP и детско-родительским отношениям ЦP–ребенок (Whitcombe, 2017). Утверждая, что именно действия ЦP приводят к отчуждению ребенка от него, ОP обвиняет жертву в том, что делает сам (Grubb & Turner, 2012).

            Dallam и  Silberg (2016) утверждают, что исследователи родительского отчуждения поощряют клиницистов не принимать во внимание  заявления о злоупотреблениях (насилии), когда они проводят экспертизу  или лечат семьи, в которых есть заявления о родительском отчуждении. Т.е.  исследователи, изучающие родительское отчуждение, игнорируют утверждения или доказательства злоупотребления, что является необоснованной позицией. Совершенно очевидно, что жалобы на жестокое обращение следует расследовать в целях защиты благополучия ребенка и членов его семьи, поскольку их благополучие и безопасность имеют первостепенное значение.

            Тем не менее, претензии и доказательства родительского отчуждающего поведения должны быть  рассматрены с большой внимательностью, неэтично игнорировать их, потому что они наносят существенный вред детям и членам семьи.

            Как и в отношении других форм насилия в семье, мы не считаем, что родительское отчуждающее поведение когда—либо оправдано - оно оскорбительно как для ребенка, так и для ЦР. Когда родитель имеет серьезные недостатки и фактически представляет опасность для ребенка, очевидно, что необходимо защитить ребенка. Однако существуют стратегии, которые могут обеспечить безопасность детей и в то же время способствовать установлению позитивных отношений с обоими родителями, с тем, чтобы одному из них не позволять действовать жестоко для “защиты” ребенка. Представление ОP о том, что их агрессивное поведение отвечает наилучшим интересам их ребенка, является оправданием для их жестокого обращения. Пресечение  такого поведения крайне важно для обеспечения наилучших интересов ребенка и улучшения здоровья всей семейной системы.

Выводы

            В этой статье мы приходим к выводу, что причиной серьезного отчуждения родителей является вопиющая форма насилия в семье, в частности жестокое обращение с детьми и насилие со стороны интимного партнера. Проблемы определения и признания масштабов отчуждающего поведения родителей в связи с насилием в семье коренятся в проблемах, присущих определению жестокого обращения с детьми, с одной стороны, и IPV-с другой. Существуют параллели между сегодняшним отрицанием родительского отчуждения среди некоторых ученых и практиков в области права и психического здоровья и историческим признанием как IPV, так и других форм жестокого обращения с детьми среди профессиональных групп и широкой общественности. Для того чтобы родительское отчуждающее поведение было признано и принято в качестве одной из форм серьезного жестокого обращения с детьми и IPV необходимо дать четкое и точное определение феномена родительского отчуждения, а также четко определить характер вреда, причиняемого ЦР и детям в результате родительского отчуждающего поведения.

            Мы также подробно рассмотрели поведение, которое ОР  используют, чтобы нанести вред ЦP и отношениям  детей с ЦP. Когда родитель постоянно  использует такое поведение в течение длительного периода времени, он отчуждает  ребенка от другого родителя.

            Это первый обзор, который непосредственно сопоставляет родительское отчуждающее поведение с категориями жестокого обращения с детьми и насилия со стороны интимного партнера. Даже если ребенок устойчив и не полностью отвергает или не испытытвает ненависти к ЦР, поведение ОP продолжает  влиять на него негативно (Baker, 2005). Таким образом, агрессивное поведение ОP больше не должно быть социально или юридически санкционировано; нет никакого юридического или психологического оправдания для родительского отчуждающего поведения. Эти формы поведения должны рассматриваться единообразно в качестве проблемы защиты детей и формы насилия в семье, которая должна быть решена, причем на более широком структурном уровне, требующем фундаментальной реформы в рамках систем психического здоровья и семейного права. Далее мы кратко опишем стратегии, которые будут способствовать этой реформе.

СТАТЬИ ПО ТЕМЕ

ДОКТОР ДУГЛАС ДАРНАЛЛ: ТРИ ТИПА ОТЧУЖДАЮЩИХ РОДИТЕЛЕЙ

ДОКТОР АЙРА ТУРКАТ. СИНДРОМ ЗЛОБНОЙ МАТЕРИ, СВЯЗАННЫЙ С РАЗВОДОМ

АЛЬТЕРНАТИВНОЕ МНЕНИЕ В ОЦЕНКЕ ПОВЕДЕНИЯ «ЗЛОБНОЙ МАТЕРИ» (ПО ПОВОДУ СТАТЬИ ДОКТОРА АЙРИ ТУРКАТ)

СВЯЩЕННИК АЛЕКСАНДР ЕЛЬЧАНИНОВ О СТАДИЯХ РАЗВИТИЯ ДУХОВНОЙ БОЛЕЗНИ

КАРЕН ВУДОЛЛ. НАРЦИССИЧЕСКИЙ КОШМАР

ДОКТОР СЬЮЗАН ХЕЙТЛЕР. ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ ТЕРАПЕВТАМ О РОДИТЕЛЬСКОМ ОТЧУЖДЕНИИ

ДОКТОР ШАРИ СТАЙНС. НАРЦИССИЧЕСКОЕ РАССТРОЙСТВО ЛИЧНОСТИ

ДЖЕНИФЕР ХАРМАН И ДР. КАК ОТЧУЖДАЮЩИЙ РОДИТЕЛЬ РАЗРУШАЕТ ЖИЗНЬ ЦЕЛЕВОМУ РОДИТЕЛЮ И РЕБЕНКУ 

ДЖЕНИФЕР ХАРМАН И ДР. ПОСЛЕДСТВИЯ ОТЧУЖДЕНИЯ РОДИТЕЛЯ

Доктор философии Дженифер Харман является  доцентом кафедры  психологии в Университете штата Колорадо (США).  Она получила докторскую степень по социальной психологии в Университете штата Коннектикут в 2005 году и специализируется на изучении семейных отношений. Она также имеет две степени магистра в Педагогическом колледже Колумбийского университета по психологическому консультированию и несколько лет работала консультантом по вопросам семьи и токсикомании. Доктор Харман – известный ученый, она опубликовала много рецензируемых статей и глав книг,  регулярно представляет  свои исследования на научных конференциях по всему миру. В течение  последнего десятилетия  основное внимание ее исследований уделялось изучению отчуждения родителей.

Доктор философии Эдвард Крук является доцентом социальной работы в Университете Британской Колумбии (Канада) и специализируется на детской и семейной политике. Будучи семейным социальным работником в Канаде и Великобритании, он работал  в области социального обеспечения, защиты детей, занимался школьной  социальной работой, социальной  работой в больницах и семейными консультациями. В настоящее время он преподает и практикует в области медиации и наркомании. Он автор многих книг, в том числе «Равные родительские права: социальная справедливость после развода». Он является президентом Международного совета по вопросам совместного воспитания.

Доктор философии Дениз Хайнс  занимается исследованиями насилия в семье и сексуального насилия с акцентом на профилактику, вмешательство и государственную политику. Она является доцентом кафедры психологии в Университете Кларка (США).

ДЖЕНИФЕР ХАРМАН И ДР. РОДИТЕЛЬСКОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ: НЕПРИЗНАННАЯ ФОРМА НАСИЛИЯ В СЕМЬЕ (Часть 5)

Jennifer J. Harman  университет штата Колорадо

Edward Kruk университет Британской Колумбии

Denise A. Hines университет Кларка

Источник:     Psychological Bulletin, APA 2018, Vol. 144, No. 12, 1275-1299 http://dx.doi.org/10.1037/bul0000175

Этот документ защищен авторским правом

Автор: Американская Психологическия Ассоциация (АРА) или один из ее членов.

Эта статья предназначена исключительно для личного использования и не предназначена для коммерческого  распространения

ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ:

ОР – отчуждающий родитель, родитель, который выполянет действия, приводящие к отчуждению ребенка (детей) от второго родителя (целевого)

ЦР – целевой родитель, родитель который теряет детско-родительские отношения с ребенком (детьми) в результате действий отчуждающего родителя. 

IPV – семейное насилие со стороны интимного партнера или родителя

Последствия насилия в семье

            Существует большой  вред, связанный с жестоким обращением с детьми и IPV.

            Теперь мы рассмотрим результаты, которые были связаны с этими двумя формами человеческой агрессии, и сравним их с результатами, которые были задокументированы и сообщены отчужденными детьми и ЦР. Большая часть вреда, вызванного  родительским отчуждающим поведением, подпадает под категорию психологической травмы; в судебных документах  такие травмы подпадают под три типа: хроническое заболевание, черепно-мозговая травма и посттравматический стресс/дистресс (Young, 2008). Хотя у жертв родительского отчуждающего поведения часто развивается посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и расстройство адаптации, они также испытывают многие другие негативные последствия, связанные с насилием в семье, такие как тревога и депрессия.

Последствия жестокого обращения с детьми и отчуждения родителей

Тяжесть исходов.

            Родительское  отчуждение  варьируется от легкой до тяжелой степени, в зависимости от интенсивности, типа и частоты отчуждающего поведения, которому подвергается ребенок, возраста и характера  ребенка, качества отношений с ЦР до того, как началось отчуждающее поведение, и количества качественного родительского времени, которое ребенок имел с ЦР (см. Lorandos и др., 2013 для обзора уровней тяжести и исходов). В мягких случаях отчужденный ребенок сопротивляется и критикует ЦР, но все же продолжает любить  общество ЦР, когда он находится вдали от влияния и вмешательства ОP (Darnall, 2013). Умеренно отчужденные дети имеют последовательно негативное отношение к ЦР, независимо от того, находятся ли они с ОР или нет, поскольку они интерпретируют  враждебное  и негативное отношение к ЦР как свое собственное  (Worenklein, 2013). Эти дети часто открыто выражают враждебность по отношению к ЦР, особенно во аремя  перехода между семьями, и не испытывают чувства вины или амбивалентности в отношении влияния своего поведения на ЦР.

            На более высоких уровнях тяжести отчуждения дети имеют еще более  поляризованные отношения к своим родителям (с ЦР все плохо, а с ОР все хорошо; Bernet, Gregory, Reay, & Rohner, 2018), отказываются  иметь отношения с ЦР и всеми, кто связан с ним (например, с членами его расширенной семьи), будут враждебно и жестоко относиться к ЦР, когда они находятся в его доме  (например, разрушая собственность ЦР), и имеют иррациональные и необоснованные причины для  отказа от общения с ЦР (Warshak, 2013). Некоторые тяжело  отчужденные дети просто «стирают» ЦР из своих сердец и умов. Помимо этих признаков тяжести родительского отчуждения, какие результаты испытывают отчужденные дети ?

            Последствия жестокого обращения с детьми являются серьезными и пожизненными, и именно они привели к призыву Организации Объединенных Наций к действиям по ликвидации насилия в отношении детей из-за многих связанных с этим личных, социальных и общественных издержек (Hillis и др., 2017). Неблагоприятные детские переживания, такие как переживание или наблюдение жестокого обращения, повышают риск возникновения целого ряда негативных последствий, таких как сокращение продолжительности жизни (Brown и др., 2009). Дети, подвергшиеся жестокому обращению в раннем возрасте (0 -5 лет), подвергаются высокому риску развития поведенческих проблем, таких как депрессия, тревога и социальное отчуждение (Johnson и др., 2002) и / или развитию таких  качеств, как агрессия и лживость (Bongers, Koot, van derEnde, & Verhulst, 2004).

            Неоднократное жестокое обращение с детьми и подверженность конфликтам и насилию были связаны с серьезными внутренними и внешними последствиями (Li & Godinet, 2014) такими, как низкая успеваемость и слабое физическое здоровье (особенно среди детей в разлученных семьях,  Corrás, Seijo, Fariña, Novo,Arce, & Cabanach, 2017;Martinon, Farinˇa, Corras, Seijo, Souto,& Novo, 2017), неврологические проблемы  (например, негативное воздействие на развитие мозга (Teicher, Dumont, Ito, Vaituzis, Giedd, & Andersen, 2004), и задержки в развитии. Эти дети также испытывают проблемы с физическим здоровьем во  взрослом возрасте, такие как мигрени (Tietjen и др., 2009), рак, сердечные заболевания и астма (Hyland, Alkhalaf, & Whalley, 2013), а также посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) и другие психические заболевания (Kaplan, Pelcovitz, & Labruna, 1999). Эти результаты очевидны в различных культурах (например, в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе; Fry, McCoy, & Swales, 2012).

Стресс и расстройство адаптации.

            Такие расстройства, как посттравматическое стрессовое расстройство (симптомы, длящиеся более месяца после травматического события), психосоциальные расстройства адаптации (после ПТСР и психологического насилия), и острое стрессовое расстройство (симптомокомплекс при остром стрессовом расстройстве ограничивается продолжительностью от 3 дней до 1 месяца после воздействия травматического события) может возникнуть после насилия в семье, независимо от частоты или интенсивности насилия или характеристик ребенка, таких как возраст или пол (Kilpatrick & Williams, 1998). Родительский конфликт, независимо от семейного положения родителей, связан с посттравматической симптоматикой стресса у детей (Basile-Palleschi, 2002).

            Психосоциальные расстройства адаптации включают внешние и внутреннии проблемы у ребенка и снижение успеваемости (Biggar, & Kotchick, 1998),  отчужденные дети испытывают эти проблемы гораздо в большей степени, чем дети, которые не были отчуждены (Barber, Bean, & Erickson, 2002; Johnston, Lee, Oleson,& Walters, 2005). Многие отчужденные дети изолированы  от ЦР в течение длительного периода времени, эта изоляция, сопровождаемое родительским отчуждающим поведением, приводит к  нарушению  психологической адаптации у детей (например, к расстройству адаптации; Ellis, 2000 ;Seijo, Fariña, Corras, Novo, & Arce, 2016).

Психосоциальные и поведенческие последствия.

            Психологический контроль, иначе известный как "навязчивое воспитание", нарушает  развитие самостоятельности у детей (Joussemet, Landry, & Koestner, 2008).         Психологическая агрессия приводит к большему развитию  тревожности у детей, чем использование физической агрессии (телесной или тяжелой; Miller-Perrin, Perrin, & Kocur, 2009). Например, в исследовании почти 2000 диад отец–мать в Китае психологическая агрессия, используемая матерями и отцами, была уникальным предиктором детской тревожности (Wang, Wang, & Liu, 2016), это одно  из самых распространенных психологических расстройств у детей (Barlow, 2002 год).

            Эти последствия носят долгосрочный характер: даже в зрелом возрасте наличие ЦР ассоциировалось с более высокими уровнями тревоги и депрессии, чем среди тех взрослых, чьи родители не использовали  отчуждающее поведение, независимо от того, были ли родители разведены или нет (Baker & Verrocchio,2016). Насилие в семье и жестокое обращение с детьми (например, безнадзорность) усиливает негативные последствия для психического здоровья детей (Ayoub и др., 1999), поэтому сочетание этих факторовсоздает особенно высокий риск использования жестокого обращения с детьми, когда ОР использует поведение родительского отчуждения, а также игнорирует эмоциональные потребности ребенка (Lorandos, 2013 год). Когда ребенок имеет невротические черты и часто подвержен конфликтам, у него возникает более тяжелое  родительское отчуждение, чем у детей без этих черт или опыта (Zack, 2016).

            Хотя и не все дети, которые подвергаются родительскому отчуждающему  поведению становится сильно отчужденными от ЦР (Baker & Darnall, 2006); даже легкая и умеренная степень  вреда для детей, которые являются результатом поведения ОP, являются разрушительными и ничем не отличаются от других форм жестокого обращения с детьми. В ретроспективных отчетах и отчетах, сделанных о детях с ОР, дети, которые подвергались родительскому отчуждающему поведению, имеют низкий уровень самооценки, слабую  привязанность, испытывают зависимости от  психоактивных веществ, имеют чувство вины, тревогу, депрессию, развивают страхи/фобии, формируют трудности в семейных отношениях  и учатся  не доверять другим или самим себе (Ayoub et al., 1999; Baker, 2005; Baker & Ben Ami, 2011;Baker & Chambers, 2011; Baker &Verrocchio, 2015,2016;Ben Ami & Baker, 2012;Бернет, Baker,& Verrocchio, 2015;Джонстон, Уолтерс и др., 2005; Rand, 1997; Reay, 2007; Verrocchio и др., 2016).

            Для ребенка родительское отчуждение является серьезной проблемой психического здоровья, основанной на ложном убеждении, что ЦР является опасным и недостойным родителем.

            Особую тревогу вызывает ненависть к себе среди пострадавших детей, поскольку дети усваивают ненависть, направленную против ЦР, который является частью их собственной идентичности. Отчужденных детей заставляют верить, что ЦР не любит или не хочет их, и поэтому они ненужны (Reay, 2011;Verrocchio и др., 2016), и  дети могут, не выражая открыто, испытывать сильную вину, связанную с предательством ЦР.

            Их депрессия коренится в чувстве покинутости, нелюбви к ЦР и невозможности оплакать свою потерю. Многим детям даже не разрешается говорить о ЦР или узнавать  его в присутствии ОP (Reay, 2011). Эти дети также испытывают неоднозначное и бесправное горе (описанное более подробно в разделе «Результаты  IPV для целевых родителей», чем более они отчуждены от родителя, тем более  с высокой  вероятностью они могут наносить себе самоповреждения , (Yates, Tracy, Luthar, 2008).

            Даже если отчужденные дети на первый взгляд кажутся “нормальными” или достигающими успехов  в определенной области (например, в школе), они часто не достигают своего оптимального развития в других областях, таких как психологическая, физическая, образовательная, социальная и эмоциональная сферы.

            Результаты этой формы жестокого обращения с детьми будут наиболее явно проявляться в психосоциальных проблемах (Warshak, 2015c). Эти дети также узнают, что  любовь ОР к ним обусловлены их отвержением ЦР, и они должны подтвердить мировоззрение ОР, чтобы сохранить принятие себя ОР (Verrocchio и др.,2016). Из-за неспособности развить здоровую, независимую идентичность, отчужденный ребенок имеет проблемы отношений среди  своих сверстников и в романтических отношениях, потому что они часто интерпретируют поведение теми же дихотомическими способами, что и ОР (все хорошо или все плохо; Carey,2003;Harman & Biringen, 2016;Moné и др., 2011), недостаток доверия  к себе (Baker, 2005), и часто заканчивают дружеские отношения из-за конфликтов  просто потому, что они не научились справляться с конфликтами (Kelly & Johnston, 2001).

            Родительское отчуждающее поведение передается из поколения в поколение, т.е. наследуется  (Baker, 2005; Sher, 2017), как и другие виды насилия в семье.

            Например, исследования поведения подростков, склонных к издевательствам, показали, что родительское воспитание и отношения матери и отца, вместе  или отдельно, создают климат, способствующий развитию этой формы агрессии у детей (например, Baldry & Farrington, 2005).

            Ребенок, чей родитель был вовлечен в отчуждающее поведение, подвержен высокому риску отчуждения  своих собственных детей, так же как дети, ставшие жертвами других форм жестокого обращения с детьми, с большей вероятностью также станут жертвами жестокого обращения (Baker & Eichler, 2016).

            Ранние признаки отчуждения ребенка от родителя проявляются,  когда дети жалуются или выражают неприязнь к ЦР, а также отказываются от общения  или даже активно сопротивляются-проведению времени с ЦР (Johnston, 2003). В то же время ребенок будет проявлять беспокойство по поводу того, чтобы быть отделенным от ОP. ОР является очень навязчивым, что делает  чрезвычайно трудным для ребенка отделение  от ОР и поддержание  прочных отношений с ЦР (Ellis & Boyan, 2010). К сожалению, ребенок становится психологически зависимым от ОP и не может развить здоровую идентичность, самостоятельность  от ОР (Eysenck, 2004 год). Когда ребенок стал зависимым  или сформировал коалицию с ОP из-за отчуждающего поведения ОP, он, к сожалению, будет действовать таким образом, чтобы защитить и удержать коалицию в более высокой степени "уважения”, чем свои  отношения с вытесненным ЦP (Lorandos,2013;Warshak, 2015c). Результатом такого смешения является тревожная или зависимая привязанность к ОP (Stahl, 2004) и существуют данные, что отчужденные дети испытывают большие трудности эмпатией (Faccini & Ramires, 2012), что приводит к неспособности испытывать сочувствие к другим людям. Со временем ребенок будет сильно отвергать ЦР,  в легких случаях действовать очень амбивалентно по отношению к ЦР, когда  находятся вместе с ним, и отрицательно по отношению к ПР, когда находится вместие с ОР. Причины, которыми ребенок объясняет нежелание общения с ЦР часто непонятны, носят налуманный характер,  или ребенок будет использовать  для их объяснения аргументы и язык, который используется ОP, а не ребенком (Reay, 2011). Благодаря горизональной структуре власти (а не иерархической; Nixon, Greene, & Hogan, 2012) в семейной системе ОP дети-родители чувствуют себя сильными и становятся такими же манипуляторами, как ОP (Garber, 2011; Stahl, 2004).

            В других случаях дети социально изолируются  и теряют те немногие социальные связи, которые у них были из-за крайней изоляции.

Результаты IPV (семейного насилия) для целевых родителей

            Хотя крайне важно учитывать прежде всего результаты отчуждающего поведения родителей по отношению к  детям, на ЦР также серьезно влияют  эти формы поведения, которые предназначены для причинения им вреда или разрушения (Darnall, 1998). IPV-это серьезная проблема  общественного  здравоохранения (Центр по контролю и профилактике заболеваний, 2012) из-за существенных физических и психологических затрат, связанных с исходами этой агрессии. Жертвы  IPV страдают от многих проблем психического здоровья, таких как посттравматическое стрессовое расстройство, расстройства злоупотребления психоактивными веществами, депрессия (Zlotnick, Johnson, & Kohn, 2006), и тревога (Stewart & Vigod, 2017). Кроме того, многие выжившие теряют экономическую безопасность и становятся функционально бездомными после расторжения брака  (Johnson & Zlotnick,2009).

            Психологическая агрессия всегда связана с негативными последствиями для физического и психического здоровья, такими как посттравматические стрессовые расстройства (например,Lawrence, Yoon, Langer, & Ro, 2009), тревога, депрессия (Taft и др., 2006), суицидальные мысли (и попытки; Marshall, 1999; Sher, 2017), ожирение  (Shorey, Rhatigan, Fite, & Stuart, 2011),  ограничение физического  и психического функционирования (Straight, Harper, & Arias, 2003), повышенные соматические жалобы (Kaura & Lohman, 2007; Próspero, 2007),  нарушения трудоспособности  (Coker, Smith, Bethea, King, & McKeown, 2000). Хотя большинство этих исследований было проведено на женщинах-жертвах IPV, аналогичные результаты были также обнаружены у мужчин-жертв IPV (Hines & Douglas, 2016a). Жертвы психологической агрессии сообщают, что их опыт столь же разрушителен, как и у жертв физической агрессии (Williams и др., 2012) и что друзья, семья и другие лица (например, полиция) воспринимают  жестокое обращение по отношению к ним как безвредное или незначительное, потому что его не видно (Seff, Beaulaurier, & Newman, 2008).

            Следовательно, эта форма злоупотребления не получает  большого общественного внимания или финансирования услуг по защите от нее, но  сейчас практикующие врачи стали относиться к психологической агрессии более серьезно, чем в прошлом (Comecanha, Basto-Periera, & Maia, 2017).

            Результаты родительского отчуждения ничем не отличаются для ЦР от других форм IPV. Целевые родители сообщили, что у них было диагностировано посттравматическое стрессовое расстройство из-за поведения ОP (Harman & Biringen, 2018; Kruk, 2015), и многие их них оценили свое состояние  как крайне стрессовое и тяжелое (Balmer и др., 2017;Harman и др., 2016а). Многие ЦР испытывают депрессиию, тревогу и суицидальные мысли  (Бейкер, 2010;Baker & Verроккио, 2016;Balmer et al., 2017; Sher, 2015). Несмотря на стресс, связанный с ролью ЦР, большинство ЦР хотят оставаться вовлеченными в воспитание и активно участвовать  в жизни своих детей, что может больше подпитывать поведение ОP, потому что желание участия ЦР находится в противоречии с намерениями ОР (Balmer et al., 2017). Большое количество ЦР сообщают о том, что они не могут эффективно работать, беспокоясь и посвящая почти все свое активное время пыпыткам  найти способы восстановления связи со своими детьми (Harman & Biringen, 2018; Kruk, 2015).

            ЦР сообщают, что они потеряли работу, переехали к родителям  или стали бездомными и не могут создать   отношений с новыми партнерами (Giancarlo & Rottman, 2015;Harman & Birinген, 2016). Как упоминалось ранее, многие (но не все) формы поведения ОP имеют  форму психологической агрессии, поэтому она не так заметна, как другие формы IPV; сообщения ЦР о родительском отчуждающем поведении часто остаются неуслышианными, незамеченными, неверно понятыми, отрицаемыми или вызывают недоверие (Warshak, 2015c).

            Помимо эмоционального, физического и финансового ущерба, который родительское отчуждающее поведение наносит ЦР, они  также испытывают горе и потерю из-за влияния поведения ОP на своего ребенка (Kruk, 2015). Неоднозначная потеря относится к неполной или неопределенной потере, например, когда любимый человек физически присутствует, но психологически отсутствует (например, родитель с болезнью Альцгеймера), или когда кто-то физически отсутствует, но психологически присутствует (например, похищенные дети; Boss, 1999). Целевые родители испытывают неоднозначную потерю для одного или нескольких детей, потому что их дети могут физически присутствовать во время их родительского времени, но могут быть психологически недоступны (и даже враждебны) им, либо  они полностью лишены доступа к своему ребенку (Baker, 2007).

            Как и психологическая агрессия, эта неоднозначная потеря является  непризнанной обществом и не признается в качестве значительной потери, что приводит к тому, что называется бесправным горем (Attig, 2004; Doka, 1989, как процитировано в Corr, 2002). Если добавить к этому профессиональное и социальное отрицание того, что родительское отчуждение является реальным явлением, то бесправное горе, испытываемое ЦР, становится еще более тяжелым. ЦР не может оплакивать своих детей публично, им часто говорят, что все станет  “лучше”, когда дети вырастут («они вырастут и во всем разберутся сами»), или поощряют просто «жить  дальше». Как следствие, ЦР часто не могут формально обработать свое горе и потерю, и у них есть проблемы с продвижением по своей жизни (Abrams, 2001; Kruk, 2011). Действительно, специалисты в области психического здоровья, которые работали с ЦР, сообщили о чувствах отвержения, депрессии, отчаяния, гнева, вины и потери, и часто ЦР изолированы от других людей из-за невежества других людей в отношении происходящего и негативных суждений о том, что они испытывают (Kruk, 2011; Whitcombe, 2014).

            Социальная поддержка имеет решающее значение во время переживания  горя, особенно для людей, испытывающих как неоднозначные потери, так и бесправное горе (Abrams, 2001). К сожалению, многим ЦР не удается найти внешней поддержки для оказания помощи и они остаются  беспомощными наедине со своими проблемами (Kruk, 2011) и убеждены  в том, что суды и другие формы вмешательства помочь им не смогут и не будут этого делать (Balmer и др., 2017). Одной из наиболее распространенных тактик отчуждения, используемых ОР, является экспрессивная агрессия в форме оклеветания ЦР  друзьям, семье, учителям, сотрудникам  и любому другому взрослому, который готов слушать. Результатом такой стратегии является изоляция ЦР от важных источников личной и социальной поддержки. Хотя репрезентативные обследования не выявили статистически значимых различий между мужчинами и женщинами в сообщениях об отчуждении от ребенка (Harman и др., 2016b), мужчины обычно не обращаются к специалистам по  психическому здоровью и не ищут психологической поддержки так же часто, как женщины (Addis & Mahalik, 2003), и это может объяснить, почему исследователи отметили "эпидемию самоубийств" среди ЦР, особенно отцов (Kposowa, 2003).

            Задача воспитания ребенка ЦР  может быть чрезвычайно сложной для выполнения.

Очень трудно для ЦР оставаться эмоционально доступным для ребенка, который является враждебным или придерживается ложных убеждений о ЦР (Biringen, Harman, Saunders, & Emde, 2017; Johnston, 2003). Результат может непреднамеренно привести к родительскому поведению, которое подтверждает то, во что верит ребенок, и может быть использовано для оправдания или усугубления отчуждения (Stahl, 2004). Когда родители имеют ограниченный контакт или ограничение в принятии решений по отношению к  своему ребенку, их роль в качестве родителя может стать пассивной; ОР тогда получает больше власти и влияния.

СТАТЬИ ПО ТЕМЕ

ДОКТОР ЛОВЕНШТЕЙН. ДОЛГОСРОЧНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ОТЧУЖДЕНИЯ РОДИТЕЛЯ В ДЕТСТВЕ

КАК ЖИВУТ РОДИТЕЛИ, "БРОШЕННЫЕ" СВОИМИ ДЕТЬМИ

РАЗРУШЕНИЕ (DESTRUCTION)

ДВОЙНОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ

ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ ОТЧУЖДЕНИЕ ДОЧЕРИ ОТ ОТЦА ПРОДОЛЖАЕТСЯ УЖЕ 14 ЛЕТ

ИСТОРИИ ОТЧУЖДЕННЫХ ДЕТЕЙ часть 5

ДОКТОР ВИЛЬФРИД ФОН БОХ-ГАЛЬХАУ. ДВА ПРИМЕРА ИЗ ПРАКТИКИ СУДЕБНЫХ ДЕЛ О РОДИТЕЛЬСКОМ ОТЧУЖДЕНИИ

ДЖЕНИФЕР ХАРМАН И ДР. КАК ОТЧУЖДАЮЩИЙ РОДИТЕЛЬ РАЗРУШАЕТ ЖИЗНЬ ЦЕЛЕВОМУ РОДИТЕЛЮ И РЕБЕНКУ